Троицкая башня
Семье музыкального критика Артемия Троицкого не приходится скучать в четырех стенах — хотя бы потому, что в их доме в подмосковном поселке Луцино стен сразу восемь. В гостях у Артемия побывала Анастасия Ромашкевич.
Артемий Троицкий следит за похождениями Джеймса Бонда на большой плазме, устроившись на англофильском диване с «Юнион Джеком» на спинке. «Я только после переезда за город начал телевизор смотреть. В Москве у меня времени для этого не было, говорит он. А здесь, поскольку обстановка не то чтобы герметичная, но гораздо более изолированная, обнаружилась такая вещь, как телевизор».
Артемий хочет досмотреть кино до победного конца, так что первые полчаса мы общаемся исключительно во время рекламных пауз. А в промежутках мне остается удивляться, насколько удачно картинка на экране — оранжевые каски сатрапов злодея, лиловое бикини героини, красные громкоговорители и какие-то ярко-желтые трубы, на фоне которых разворачивается кульминация «Бриллиантов навсегда», дополняет интерьер дома, где нет двух дверей одинакового цвета (не говоря уже о комнатах). «Наш «банно — прачечный комбинат» душ, джакузи и прочее — выдержан в сине — бело — желтых тонах. И дверь там желтая. Рядом туалет, он красно-синий, и дверь там красная. То же самое в других комнатах», объясняет Троицкий (тоже одетый во всё цветное), по какому принципу они с женой Любой выбирали краску. К этому моменту я уже успеваю выяснить, что услугами дизайнеров они вообще не пользовались, всё делали сами: «Все почему-то думают, что тут какие-то профессионалы приложили руку. Нет, не прикладывали даже мизинца. И это принципиально — я считаю, что люди, у которых есть фантазия и чувство стиля, никогда не станут обращаться к дизайнеру».
Снаружи дом выглядит не менее экстравагантно — он представляет собой восьмиугольную башню с броским желто — красным фасадом, хорошо заметным среди высоких сосен. «Нам важно было вписать дом в участок так, чтобы не пришлось пилить деревья. А это удавалось только при такой конфигурации, рассказывает Троицкий. Изначально была идея сделать дом круглым, как у архитектора Мельникова, но оказалось, что это сложно и дорого. Восьмиугольник строить намного проще, и мы подумали, что октагон — тоже хорошо».
Здание возвели из каркасных панелей всего за одиннадцать месяцев. «Здесь всё близко, всё компактно», говорит Троицкий, когда я интересуюсь, насколько удобно жить в таком необычном здании. Недостатков, по его словам, всего два, и объясняются они не столько спецификой конструкции, сколько размерами дома. На четверых жильцов (у Артемия с Любой двое детей — двухлетняя Лидия и десятилетний Ваня) приходится двести метров, так что места на гостевые спальни и большие кладовки уже не хватило. Отчасти компенсируется это тем, что на участке стоит еще один дом, построенный несколькими годами раньше (половина принадлежит бывшей жене Троицкого, половина — ему самому, и именно там ночуют его гости из Москвы и хранятся велосипеды с лыжами).
Когда герою Шона Коннери наконец удается разрушить все злодейские козни, мы перемещаемся из гостиной в большую комнату на третьем этаже. Она целиком отведена под лаундж — зону, и у меня на пару секунд возникает ощущение, что я попала внутрь программы «Кафе Обломов», которую Троицкий вел в середине 1990 — х, половина помещения превращена в огромное лежбище, заваленное цветными подушками. «Я всегда любил прилечь, даже работаю полулежа. В «Обломове» подушки были шикарные — бархатные, черно — желтые. Здесь они попроще, зато их можно выносить на улицу», говорит Артемий, кивая в сторону открытой галереи, опоясывающей дом по периметру. Правда, сразу же признается, что воспользоваться такой возможностью пока не успел: семейство Троицких переехало в дом в августе 2011 года, а почти всё лето 2012 — го они провели в Америке, где он читал лекции в одном из университетов.
Зато в остальное время они находятся за городом почти безвылазно. «Сначала предполагалось, что два — три дня в неделю мы будем проводить в Москве, но с тех пор, как мы сюда заселились, в город не тянет, говорит Троицкий. — Конечно, общения стало меньше: жизнь за городом — это своего рода фильтр. Радикально сократилось количество так называемой светской жизни, но эта светская жизнь достала меня уже давно».
Троицкий рассказывает, что присмотрел Луцино — поселок, построенный в 1947 году по распоряжению Сталина для тогдашних академиков, много лет назад. Снимать дачу в этих местах он начал еще в конце 1980 — х. «Я неплохо знаю Подмосковье, и, по моему скромному мнению, лучше этого места нет», утверждает он. Больше всего Троицкому нравится, что поселок свободен от благ цивилизации вроде торговых центров, и даже ресторанов в ближайшей округе всего два. Здесь сохранились не только старые академические дачи, но и традиции — каждый год в конце августа в Луцино устраивают карнавал. А сын Троицкого ходит в деревенскую школу — бывшую церковноприходскую, 1875 года постройки. «Это рассказ Толстого «Филипок» в чистом виде: деревянная изба, разбитая на четыре части, а посреди изразцовая печка», говорит Артемий. Он сетует, что администрация местной обсерватории прикрыла свободный доступ к телескопу («Раньше можно было совершенно спокойно за бутылку водки рассматривать кольца Сатурна»), и немного беспокоится из-за расширения Москвы, но оптимизма не теряет: «Естественно, с годами всё становится только хуже, но у меня есть надежда, что до нашего медвежьего уголка эти веяния дойдут не скоро».
