Сташ Клоссовски: золотой мальчик
История наша выйдет довольно странная, потому что рассказывает она о человеке, который обладал всем, не совершил почти ничего и памятен лишь как тень своих знаменитых друзей. Его краткая слава — и та полувековой давности. Но не спешите судить. Жалеть же горемыку и вовсе не стоит: Станислав Клоссовски де Рола не из тех, кто думает о послужном списке или посмертном нерукотворном монументе. В сухом остатке у него 80 — комнатный замок XV столетия под Римом, яхта, особняк в Малибу, фамильное состояние и полное довольство собой.
Место действия — заднее сиденье Bentley где-то на дороге между Барселоной и Валенсией. Время — 1 марта 1967 года. Действующие лица: гитарист и песенник The Rolling Stones Кит Ричарде и сексапильная блондинка, модель и начинающая актриса Анита Палленберг. Подружка Брайана Джонса, соратника Кита по группе.
«Мы с Анитой поглядели друг на друга. Напряжение все нарастало. Следующее, что помню, она делает мне минет… И вдруг мы уже вместе».
Закономерно спросить, где же находился Джонс, покуда длилась сия печальная повесть? Так вот, гитарист, давно и плотно мешавший наркотики и алкоголь, пребывал в больнице в Тулузе. Миновало три дня — и Анита, вся истерзавшись угрызениями совести, полетела к старому другу сердца. Вскоре Брайан, Анита и Мик Джаггер присоединились к Ричардсу и прочей компании в Марокко.
В общем — то Брайан Джонс сам виноват. Потому что в Марракеше отколол номер: снял двух местных проституток и стал уговаривать возлюбленную заняться сексом вчетвером. А когда она отказалась, принялся унижать девушку прямо перед жрицами любви. И прекрасная Анита, заливаясь слезами, сокрылась в комнате тайного своего аманта. То есть Кита Ричардса.
Дальнейшее навсегда вписано в анналы рок — музыки. Анита успела соблазнить и Джаггера. С Китом она оставалась еще двенадцать лет и родила ему троих детей, один из которых умер в младенчестве. Брайан Джонс продолжал пить, закидывался разными субстанциями и играл все хуже. В конце концов Джонса изгнали из группы, и 3 июля 1969 года он утонул в собственном бассейне. Что характерно, в роковом для многих рок — музыкантов возрасте 27 лет.
Но это только завязка нашей истории — ведь у каждой истории должна быть своя завязка. Пока что все были вполне живы, и в апреле 1967 года любвеобильная Анита улетела в Рим сниматься в «Барбарелле» Роже Вадима. А Брайан Джонс, надеясь вернуть подружку, отправил за нею гонца. И не какого-нибудь там обдолбанного рокера, а джентльмена и натурального аристократа по прозвищу Сташ.
«У Сташа имелись все дерьмовые верительные грамоты тех времен — всякая болтовня о мистике, возвышенные разговоры об алхимии и темных искусствах, вспоминает Кит Ричарде в своей автобиографии, незатейливо названной «Жизнь». По сути дела, все это служило одной цели: потрахаться. Дамочки были такими доверчивыми…
Он был распутником и плейбоем, и ему нравилось считать себя Казановой. Что за невероятное создание!»
Голубая кровь
Невероятное создание официально именовалось князем Станиславом Клоссовским де Рола, бароном де Ваттевилем. Были у него и другие, менее формальные титулы. Сталкиваясь со Сташем, журналисты как один начинали изощряться «принц рока», «лондонский денди — эстет», «законодатель модного стиля».
Секрет в том, что Сташу с рождения очень повезло. Его папу звали Бальтазар Клоссовски де Рола. Мир знает его под именем Бальтюса, одного из известнейших художников XX века.
Сам Бальтюс также родился в незаурядной семье. Отцом его был польский шляхтич и видный искусствовед Эрих Клоссовски, матерью — художница Элизабет Спиро, многолетняя любовница великого немецкого поэта Райнера Мария Рильке. В дом захаживал не только Рильке: друзьями семьи были Пьер Боннар, Анри Матисс, Андре Жид и другие писатели и художники.
Пропустим книгу детских рисунков с предисловием Рильке, поездку в Италию и службу в марокканской пехоте. В 1930 — е Бальтюс, обосновавшись в Париже, начинает вырабатывать собственный стиль, фантастический реализм, пронизанный эротикой. Героинями его полотен становятся обнаженные девочки — подростки, похожие на набоковских нимфеток.
В 1937 году Бальтюс женился на своей приятельнице и натурщице, баронессе Антуанетте де Ваттевилль, происходившей из старинной и влиятельной семьи. В 1942 году в Берне появился на свет Станислав.
Сташ и его брат Тадеуш росли под знаком Бальтюса. Пикассо, Джакометти, Миро, Бретон, Камю, Сент-Экзюпери, Арто, Дерен, Ман Рэй были для них не именами в учебниках литературы или истории искусств, а друзьями отца. В детстве Сташ жил на вилле Диодати у Женевского озера, где в далеком 1816 году поселились Байрон, Шелли и Мэри Шелли. Там в дождливые вечера под пером юной Мэри и врача Байрона Джона Полидори рождались монстры современности, зловещий вампир и чудовище Франкенштейна. Сташа это не особо впечатляло — вслед за отцом он считал Байрона одним из своих предков.
Baby, let’s rock
Гораздо больше времени, впрочем, юный Сташ проводил в частных школах Швейцарии и Англии. В 14 лет он стал фанатом рок-н-ролла и начал собирать пластинки Элвиса Пресли. «Верхом на коне, утопая иногда в снегу, я спешил в единственный дом в округе, где был телевизор, чтобы посмотреть передачу о рок-н-ролле», рассказывает он.
К концу десятилетия Сташ превратился в высокого и изысканного аристократа с располагающей внешностью и природной элегантностью, который вел рассеянную жизнь «между Парижем, Римом и Лондоном». Неудивительно, что его заприметили кинорежиссеры. Сам Лукино Висконти предложил ему небольшую роль. После нескольких эпизодических явлений на экране Сташ, недолго думая, отправился покорять Голливуд.
Из этого путешествия, как из многих других начинаний Клоссовского, не вышло ровным счетом ничего, кроме знакомств с американскими музыкантами. Затем Сташ укатил в Париж и стал играть на ударных в группе безумного английского рокера Винса Тэйлора. Вершиной карьеры стали совместные концерты в «Олимпии» с The Rolling Stones, где Сташ познакомился со всеми музыкантами группы и близко сошелся с Брайаном Джонсом.
Сташ попытался сколотить собственную группу и тут же отказался от выгодного предложения продюсеров, задумавших французскую версию The Beatles. Вместо этого музыканты с дуэтом братьев Эверли уехали в Лос-Анджелес. Здесь Сташ начинает сыпать именами солистов и групп, известных разве что завзятому любителю музыки 60 — х. Но не все в Америке было так радостно…
«Атмосфера тех золотых деньков, что так завораживает кое-кого из современной молодежи, была в то же время атмосферой ненависти. Консервативное общество встречало нас со страхом и презрением,вспоминает Сташ. Достаточно сказать, что чьи-то длинные волосы и странная одежда вызывали ничем не спровоцированное насилие». Как считает Клоссовски, «сегодняшние фрики много чем обязаны» его поколению: эти люди приняли на себя первый удар, испытывали преследования и боролись за свое право быть не как все.
В Лос-Анджелесе Сташу предложили одну из главных ролей в телевизионном шоу The Monkees — комедии о начинающих рокерах. Сценарий он высокомерно отверг. После Сташ долго корил себя: сверхпопулярный сериал продержался на экране два года и получил две премии «Эмми», а исполнители главных ролей и впрямь стали настоящей поп — группой.
Мир и любовь
В начале 1966 — го Сташ вернулся в Лондон и с энтузиазмом принялся за новую запись. С ним играли друзья — Мик Джаггер, Джон Леннон и Пол Маккартни. Запись эта бесследно исчезла. Что еще он исполнял вместе с The Beatles, князь нынче и сам не помнит.
«Говорят, что вроде бы я играл с ними Baby, You’re a Rich Man. Вполне может быть, рассказывает Сташ. Точно помню, что я участвовал в записях многих неизданных вещей. Джон и Пол хотели, чтобы они стали центром моего альбома. Я сидел за пианино плечом к плечу с Джоном Ленноном, когда он придумал аккорды All You Need Is Love».
Сташа часто называют одним из зачинателей «Революции павлинов» эпохи быстро покорившего Лондон «нового дендизма». Князь де Рола с его полосатыми костюмами и платочками, расшитыми жакетами, с детства сохраненной любовью к шелку, кружевам и бархату, перелицованными женскими туниками и коллекцией старинных одеяний стал идеальным воплощением «павлина». Одеждой он часто менялся с Хендриксом и «роллингами».
Самец павлина, как известно, распускает хвост, чтобы привлечь самок,и тут Сташу не было равных. Он словно решил воплотить в жизнь чувственные картины отца. Донжуанский список Сташа впечатляет: тут и актрисы Джоан Блэкмен, Тьюзди Уэлд, Талита Гетти, Филлис Мейджор, певица Нико, Анита Палленберг и Линда Истман, будущая жена Маккартни…
В спальню к певице Марианн Фейтфул, подружке Мика Джаггера, Сташ забрался по стене дома. Марианн смерила храбреца взглядом и заявила: «Что ж, это достойно того, чтобы перепихнуться».
«Не хочу хвастаться, но секс, очень много секса с красивыми моделями и звездами кино был почти ежедневным делом», похваляется Сташ. Но над головой беззаботного денди начали сгущаться тучи. И как водится, грянул гром: в мае 1967 — го Брайана Джонса и Сташа арестовали за хранение наркотиков.
Сташ сам открыл полицейским дверь квартиры Брайана в Кенсингтоне. Долго искать полиции не пришлось — красноречивые следы бурной ночи никто и не думал убирать.
Распространенное мнение гласит, что арест был частью кампании, развернутой властями, некоторыми беспринципными полицейскими чинами и желтой прессой против самой вызывающей рок-группы Англии: новая культура секса, наркотиков и рок-н-ролла казалась им слишком опасной. Два месяца спустя были арестованы и другие «роллинги», но в итоге отделались легким испугом.
Сташа защищал сэр Дэвид Нэпли, один из лучших британских адвокатов. Подзащитного он безумно раздражал вопросами в духе: «Сэр, вы ведь джентльмен, так что же у вас общего с этими субъектами?!» Но тактика адвоката сработала, и Сташа освободили за недостатком улик. Джонс был сперва приговорен к тюремному сроку, но позднее заключение было заменено штрафом и условным наказанием.
«Вместо того чтобы дать мне уехать в Голливуд играть в фильме Джона Хьюстона с моей невестой Роминой Пауэр, меня лишили паспорта, запретили мне выезд из страны, а моя карьера и репутация были разрушены», до сих пор кипятится Сташ.
В том же году Сташ снялся для PLAYBOY с двумя обнаженными моделями на вилле Медичи. Проект не пошел, а отснятый материал был в результате выкуплен каким-то сомнительным итальянским журналом — к большому неудовольствию Бальтюса.
Сташ от греха подальше уехал в Индию. Вернулся он в конце года.
В 1973 году о нем вновь заговорили — Сташ был арестован в лондонском доме Кита Ричардса, которого обвинили в хранении наркотиков и оружия. Оба снова вышли сухими из воды.
Но Сташ был человеком 60 — х. И когда не календарные, а настоящие 60 — е закончились, о нем просто-напросто забыли.
Золотая игра
«Имя это с благоговением отзывается в сердцах всех, кто изучает алхимическую премудрость… Две его книги вдохновили переоценку алхимической традиции… Он был близким другом Эжена Канселье, прямого ученика легендарного адепта Фулканелли…»
Эти цитаты — из вводной заметки к интервью, напечатанному на исходе XX века в алхимическом журнале «Камень». И все это — о нем, о Сташе.
Выходит, князь Станислав де Рола пробавлялся не одной только эзотерической белибердой, надеясь уложить в постель очередную красотку?
И действительно, еще в 1973 году Сташ опубликовал книгу «Алхимия. Тайное искусство», впоследствии переведенную на несколько языков. В 1988 — м вышел монументальный том «Золотая игра», где Клоссовски собрал и интерпретировал сотни алхимических гравюр XVII столетия. Эта книга, чье название так соответствует всей жизни Сташа, упрочила его репутацию в качестве солидного знатока источников и алхимической символики.
Невольно вспоминается Бальтюс, в чьих картинах столь важную роль играют символические мотивы наподобие котов или зеркал: отец, по признанию Сташа, «отбрасывает длинную тень». Взгляды Клоссовского, конечно, могут показаться спорными академическим исследователям. К тому же он способен одновременно и высокопарно говорить о «тибетских посвящениях», Кастанеде и сексуальной магии, и в нем очень много от эклектической и порой откровенно бредовой «духовности» New Age и «эры Водолея». Но в кругах эзотериков от алхимии, во всяком случае, Станислав Клоссовски де Рола пользуется непререкаемым авторитетом.
Кто-то назовет его дилетантом. Бесспорно, он дилетант — в старинном значении слова, из той исчезнувшей породы джентльменов — дилетантов, чьи ученые штудии морских раковин, этимологические изыскания и описания нравов далеких племен по сей день не утратили своей ценности.
Две книги по алхимии стали, пожалуй, единственным зримым достижением Сташа. Не назовешь же таковым фильм «Сияющая кровь», который он поставил в 1992 году? Сташ самолично сыграл в этой эпической ленте ветерана Вьетнама Билли Хокинса: он спасает от каких-то негодяев симпатичную парочку, а затем все трое отправляются на поиски индейских сокровищ. Причем Сташ, кто бы сомневался, завоевывает сердце и тело хорошенькой блондинки.
«Непреднамеренный этюд на тему человеческой глупости» — такими определениями наградил фильм критик Los Angeles Times. Мягко сказано: лента получилась такой чудовищно бездарной, что в пантеоне худших фильмов всех времен и народов должна занять место где-то рядом с творениями легендарного Эда Вуда.
Сташ решительно не согласен. Он считает, что создал глубокое эзотерическое произведение о мистическом путешествии и трансмутации сознания, основанное на артурианской легенде и принципе «Любовь побеждает все», фильм, где нет ни единой случайной детали и даже цвет имеет значение.
Прочие планы князя Клоссовски де Рола, вроде издания переводов ряда алхимических сочинений и собственных исследований по истории алхимии или экранизации «Лунного дитя» Алистера Кроули, пока что так и остаются проектами. Он не слишком унывает и, кажется, готовится к роли герметического мудреца, красноречиво описанного им в одном из интервью: «На определенной стадии герметический философ перерастает свою личность, сбрасывает свою эго — смертность и соединяется с Абсолютом. Цена этого — полный отказ от того, кем и чем ты был раньше, потому что это не имеет ровно никакого значения. Словно опадает шелуха».
В ожидании встречи с Абсолютом Сташ Клоссовски де Рола, седовласый денди, рокер, джентльмен и эзотерик, по — прежнему — насколько известно — оглашает воем электрогитары древние своды замка Монтекальвелло. Оно и глупо, должно быть, но при мысли об этом делается как-то веселее.
